Мы приближаемся к концу второго года пандемии COVID-19. Оглядываясь назад, мы, возможно, не сразу замечаем, что время для нас течет не так, как раньше. Нарушения в нашей жизни за последние два года привели к искажениям в том, как мы воспринимаем и запоминаем время и уделяем ли мы больше внимания прошлому, настоящему или будущему.
Распространенность искажений восприятия времени коррелирует с ростом количества психологических отклонений в пандемию – депрессией, одиночеством и стрессом.
Воспоминания об уходящем времени
Исследования выявляют искажения в воспоминаниях о субъективной скорости времени во время пандемии. Люди в основном вспоминают время как проходящее медленнее во время COVID-19.
Мы часто воспринимаем время как замедленное во время относительно коротких, но травмирующих инцидентов, таких как автокатастрофы, ограбления или случаи сексуального насилия.
Нам кажется, что время течет медленнее, когда мы оглядываемся назад на длительные стрессовые ситуации, такие как экономические кризисы, войны и пандемии. Радостные, волнующие и новые, неожиданные события, такие как год обучения за границей в колледже, экзотический отпуск или беременность, тоже могут привести к аналогичному ощущению, что время течет медленнее.
Память и временные маркеры
Почему воспоминания о стрессовых, радостных, разрушительных и авантюрных периодах нашей жизни приводят к субъективному ощущению, что время идет медленнее? Дело в связи между телесным возбуждением и памятью. Острые стрессовые, радостные, разрушительные и авантюрные периоды нашей жизни вызывают у нас телесное возбуждение.
Стрессовые и разрушительные периоды вызывают негативное, или неприятное, телесное возбуждение за счет повышения уровня гормонов стресса. Радостные и авантюрные периоды жизни вызывают положительное, или приятное, телесное возбуждение за счет повышения эндорфинов, дофамина и серотонина.
События, вызывающие возбуждение, обычно откладываются в памяти большим количеством временных маркеров. Эти метки разбивают монотонный поток впечатлений в нашей памяти.
Маркеры разделяют длинный и недифференцированный поток содержания на “запоминающиеся” моменты. Тем самым, они замедляют скорость воспроизведения нашим мозгом воспоминаний.
Временные маркеры служат – ограничителями скорости при движении по дорожке памяти. Вспоминая особенно стрессовые, радостные, разрушительные или авантюрные периоды жизни, мы часто ощущаем, что время шло медленнее.
Отпуск и пандемия
Вспомните время, когда вы отправились в долгожданный отпуск вдали от дома. Чувствовали ли вы, что время в начале и в конце отпуска течет с разной скоростью?
Многие говорят, что первые несколько дней долгожданного отпуска в другом месте длятся значительно дольше, чем на самом деле. А последние же несколько дней кажутся пролетевшими в мгновение ока.
Вдали от дома мы сначала попадаем в новые или менее знакомые места и занимаемся новыми или малознакомыми делами. Перерыв в привычной жизни оказывает на нас возбуждающее действие. Мы формируем воспоминания, содержание которых более плотно заполнено временными маркерами в начале отпуска.
Как только мы привыкаем к месту и формируем новую рутину, события, которые мы переживаем, становятся менее волнующими. То есть они создают меньше временных маркеров. С уменьшением количества меток содержание нашей памяти становится более общим и лишенным деталей. Когда мы вспоминаем более крупнозернистое содержание памяти, промежутки времени воспринимаются более компактно. Это вызывает чувство более быстрого течения времени.
Для многих людей пандемия изобиловала событиями, вызывающими возбуждение. Это были неожиданные изменения в повседневной жизни, увольнения, страх заражения, госпитализации и потеря близких. Такие события откладывают воспоминания, разграниченные большим количеством временных маркеров.
Те из нас, для кого пандемия была стрессом и травмой, скорее всего, будут вспоминать время в течение последних двух лет как проходившее субъективно медленнее.
фото Homero Esparza Guillen с Pexels
